Николай Карпицкий

Культ и космос

1. Тварной мир как инобытие Бога раскрывает предвечный смысл, содержащийся в божественной Премудрости – Софии Божественной. В Софии изначально содержатся все смыслы и парадигмы тварных вещей, в соответствии с которыми Бог наделяет бытием возникающее из ничто. Это содержание божественной Мудрости является моментом внутрибожественной жизни, мышлением Бога, сообразно которому творится мир, но которое есть абсолютно иное по отношению к миру.

В этом предвечном прообразе созерцает Бог мир без обращенности к инобытию, как подразумевает Дионисий Ареопагит, когда пишет: “И полагаю, именно это подразумевается в Писании, где сказано: “Ты созерцаешь все прежде бытия его”, ибо божественный Ум созерцает все сущее прежде его воплощения в бытии, он получает знание о сущем из себя самого. ...божественный Ум не изучает каждую идею в отдельности, но как Единая Причина вселенной он охватывает взором всю совокупность их. Таким образом, зная все о самом себе, божественная Премудрость знает все обо всем: о вещественном – безвещественно, о раздельном – безраздельно, о множественном – единообразно, в своем единстве порождая и познавая все сущее”.*

Все относящееся к тварному бытию имеет свой предвечный смысл – божественный эйдос или предвечный эйдос, который, будучи прообразом тварного, остается от него принципиально отличным.

Предвечный прообраз мира содержит в себе все безвещественно, безраздельно и единообразно, иными словами, все прообразы вещей пребывают в божественной Премудрости в сперматическом единстве, единстве еще не дифференцированном, не выявившем свою внутреннюю структуру, подобно тому, как семя содержит в себе в сперматическом единстве все дерево. Творение же из ничего мира в соответствии с божественной Премудростью порождает не сперматическое, но органическое единство, где каждый момент, обретя собственную индивидуальность и отличность от остального, выражает в себе целое, внутренне оставаясь с ним единым.

2. Оппозиция “сперматическое единство – органическое единство” выражает отношение между смыслом и его воплощением. Всякая жизненная реальность обладающая органической целостностью воплощает в каждом своем моменте всю себя в сперматическом виде. Причастность каждого момента целому, наличие этого целого в частном, мы и понимаем как воплощение смысла. Но это целое может присутствовать в частном моменте не иначе как в сперматическом единстве. Таково отношение между смыслом и словом, между духом и душой, между духом и телом. Но если во всех перечисленных примерах смысл субстанциально тождественен своему выражению, то когда речь заходит о предвечном смысле божественной Премудрости, мы должны констатировать принципиальное отличие тварного мира от нетварного бытия.

3. Весь тварной мир представляет собой иерархию раскрытия предвечных смыслов. Органическое единство тварного мира держится на причастности сперматическому единству божественной Премудрости. Без этой причастности все тварное бытие распалось бы на бесконечно малые величины, распылилось бы и снова превратилось бы в ничто. Внутреннее единство тварного мира и есть сила, вызывающая вещи к существованию.

Разная степень воплощения этого единства создает иерархию ступеней воплощения внутри тварного бытия. Предвечный эйдос раскрывается в иерархии ступеней воплощения. Он определяет не фактическое содержание мира, но его смысл, внутреннюю взаимосвязанность и взаимовыразимость.

На основе сказанного можно сформулировать следующее положение: божественная Премудрость определяет не вещи, не их фактическую сторону, но их смысл. Предвечный эйдос может быть воплощен в разном жизненном содержании, созидающимся действиями воли тварных существ, но остается вместе с тем иррелевантным по отношению к нему. Фактическая сторона мира определяется не божественной Премудростью, а тварными существами – носителями свободной воли. Таким образом, божественное провидение определяет не факты, а отношения между ними, выражающие их единство, восходящее к сперматическому единству в божественной Премудрости.

Второе положение, которое необходимо сформулировать из вышеприведенного: если содержание мира определяется в соответствии со свободными произволениями тварных существ, то мы не можем заранее ни предопределить, ни предугадать, каким должен быть мир в его фактической стороне. Мы можем лишь говорить, какой смысл будет иметь его фактическая сторона.

Более того, если предвечный смысл может раскрываться на разном содержании мира, то мы можем говорить о возможных параллельных мирах, на разном материале раскрывающих один и тот же смысл, и о разных уровнях реальности, соответствующих разным ступеням раскрытия этого смысла.

Содержание мира с его законами, служащими лишь для описания его фактической стороны, определяется волениями тварных существ. Иногда мы не замечаем, что находящиеся рядом с нами люди живут несколько в другом мире, где господствуют другие законы. Закон всемирного тяготения не существует в мире дикаря, также как и о законах мира дикаря современный городской обыватель может и не подозревать. В том, в чем мы видим естественное стечение обстоятельств согласно принципу каузальности, древний грек увидел бы судьбу, китаец – дао, а индус – непреложное действие закона кармы. Какой мир на самом деле? – Это непостижимо, но смысл, открываемый нами в религиозном опыте, возводит к себе все это непостижимое многообразие.

4. Предвечный эйдос определяет смысл явления, но не содержание, которое зависит от согласованности воль. Каждое тварное существо может противопоставить себя всему остальному, отрешиться и обособиться, но это означает отрицание своего единства с другими и, вместе с тем, противопоставление сперматическому единству, к которому возводит органическое единство мира. Самозамкнувшееся в себе существо отрицает предвечный смысл, который вызвал его к бытию; теряя свое единство, распадается до небытия.

В той мере, в которой тварные существа взаимосогласовывают свои воли, они воплощают предвечный смысл в фактическом содержании жизни, и в той мере, в какой они противопоставляют себя друг другу, они отрицают его. Окончательное раскрытие смысла мира возможно лишь в совершенной согласованности воль в вечной жизни, установление которой связано со вторым пришествием и всеобщим воскресением.

5. Тварное бытие может расслаиваться на параллельные миры в зависимости не только от разности содержания фактической стороны жизни и степени воплощенности предвечного смысла, но и от степени искаженности этого смысла. Искажение – это наличие в жизни его отрицания, как болезнь есть отрицание здоровья, ненависть – отрицание любви, а уродство – отрицание красоты. Эти отрицания тоже представляют собой некоторую систему, единство, но это единство не выражает никакой реальности, но лишь чистое отрицание ее, восходит не к смыслу, но к некому подобию смысла, внутренне пустому – эйдической скорлупе.

Наличие эйдической скорлупы становится возможным, когда воля человека стремится в ослеплении своей страсти к небытию, вожделеет к предмету, которого в действительности нет, и в этом ослеплении забывает положительное содержание жизни.

6. В “Диалектике мифа” А.Ф.Лосев говорит о мифологической отрешенности как отрешенности от чисто отвлеченного и дискретного существования, подразумевая под этим преодоление обособленности вещи через подчинение более общей идее. Вещь является в той степени вещью, в какой воплощает в себе идею. Мифическая отрешенность есть отрешенность вещи от частной идеи и воплощение в себе более общей идеи. Невоплощение идеи означает отсутствие внутреннего единства вещи, расщепления ее до ничто, и поэтому “все вещи вообще ... есть та или иная степень или качество мифической отрешенности”** уже в силу того, что они представляют собой конкретные единства.

Так, всякая личность является личностью в той мере, в какой каждый ее момент, каждое ее проявление воплощает в себе всю личность, содержит в себе ее идею. Невоплощенность личности во всех ее моментах ведет к болезненному раздвоению, размножению, а затем и разрушению.

Подобно этому и всякая вещь уже в силу своего существования воплощает в себе идею. Более общая идея открывает вещь как момент нового единства в более общей вещи. Следовательно, отрешаясь от частных идей вещей, мы переходим в другой мир, где существуют новые вещи включающие в себя в качестве частных моментов вещи нашего мира, не имеющие там самостоятельного существования в своей обособленности. Данный мир по отношению к миру воплощения более частных идей является мифом, в то время как сам по себе является конкретной жизненной реальностью. О мифе мы говорим как об отношении более общего к более частному. Так для физиолога Павлова и внутренний мир собаки являлся мифом, рассматривавшим ее в категориях естественной науки, в то время как собака в своей отрешенности от смыслов условных и безусловных рефлексов, обнаруживаемых в ней Павловым, переживала свой мир в конкретной жизненной данности.

Весь мир мы можем рассматривать как воплощение в виде идей предвечных эйдосов в виде определенной иерархии, где более высокая ступень будет рассматриваться как миф более низкой ступени.

7. Когда мы говорим о предвечных эйдосах в божественной Премудрости, мы должны отличать их от вечных эйдосов, являющихся уже тварным бытием.

Вечный эйдос объединяет все многообразие жизни в ее фактической данности настоящего, когда каждый момент этого многообразия выражен через другой. Это многообразие составляет органическое, а не сперматическое единство, и его отличие от временного бытия заключается в том, что ни один его момент не уходит в прошлое, а слагается в новое жизненное многообразие при прибавлении к нему нового момента. Все это многообразие может проявляться в частном временном моменте не иначе как в сперматическом единстве, которое выступает как смысл вещи. Этот смысл также следует отличать от сперматического единства прообразов вещей в божественной Премудрости, поскольку он относится к тварному бытию.

8. Ритуал есть субстанциальное восхождение от своего частного бытия к бытию, воплощающему в себе более общую идею, воссоздает в тварном единство в соответствии предвечным сперматическим единством вещей, объединяет в сперматическом единстве фактическую сторону жизни.

Так, ритуальные празднества соединяют в сперматическом единстве циклично повторяемые моменты и возводят их к эйдосу, воплощаемому в предмете празднования. В молитве, в поклонении иконам, в участии в таинствах, человек как бы синтезирует всю свою жизнь, выражает ее в едином акте поклонения, озаряясь божественной благодатью.

На основе сказанного можно сформулировать следующие положения касательно ритуала: 1) ритуал преодолевает обособление, возводит к новому единству, в котором осуществляется вечный эйдос, 2) ритуал открывает второй план существования вещи – в мифологическом мире вне ее фактической обособленности, 3) осуществление вечного эйдоса в ритуальном синтезе фактической стороны нашей жизни ведет к ее переструктурированию, по новому организует ее в соответствии с собой. Порядок вещей и событий зависит от ритуала, совершаемого человеком.

9. Воссоздавая в ритуале подобие сперматического единства прообразов в божественной Премудрости, человек озаряется светом божественной благодати через это уподобление, которое становится встречей воли человека и воли Бога, синергией воль. Это синергическое единение ритуального действия человека и божественной благодати есть культ. Воссозданное через культ сперматическое единство жизни в вечном эйдосе открывает действие на нее Божества в соответствии с предвечным эйдосом, которое было ранее пресечено противопоставленностью Богу и друг другу воль тварных существ.

Таким образом, культ воссоздает утраченное в грехопадении совершенство жизни. Тварная воля не способна создавать что-либо, чего бы не было в замысле Божием, но способна, будучи свободной, обратиться к небытию, сделав его фактом своей жизни, внести небытие в совершенный мир как момент его отрицания. Мир пал через грехопадение человека, отвратившегося от полноты бытия в Боге и обратившегося в ослеплении своих страстей к небытию. В культе синергия воли Бога и человека восстанавливает мир, организуя мировой порядок в соответствии с замыслом Божием.

Это восстановление не есть создание нового смысла, но есть совершенное воплощение недовоплощенного смысла. Оставаясь той же по смыслу, в соответствии с провидением, фактическая сторона жизни изменяется под действием культа в сторону преодоления собственной неполноты. Грехопадение человека привело мир к внутреннему распаду, и силой, которая удерживает его от окончательного разрушения и является залогом его будущего восстановления, служит культ.

Таким образом, культ мы должны рассматривать как организующий принцип космоса. В связи с этим о.Павел Флоренский пишет: “Время и пространство – производные культа. Время и пространство – реальности культа, но не наоборот. Мир в культе, но не культ в мире”.*** “Меон – все то, что не входит в состав сознания, что из него извергается то есть что не относится к предмету ориентирования сознания, то есть внекультовое”.**** Культ поддерживает установленный порядок мироздания.

10. Культом мы называем лишь тот ритуал, в котором проявляется действие божественной благодати, однако не только культовый, но и всякий ритуал ведет к выражению жизни в синтетическом единстве и через это к изменению порядка космоса. Ритуал становится культом лишь через уподобление этого синтетического единства предвечному эйдосу.

Но это синтетическое единство может не достичь совершенства уподобления, может вообще подменить положительный смысл заложенный божественной Премудростью его отрицанием. Ритуальное выражение отрицания смысла есть черная магия. Она возводит не к эйдосу, но к его подобию – эйдической скорлупе, не имеющей собственного существования вне притока энергии через черную магию, которая не создает что-либо новое, но отнимает от уже имеющегося бытия, дабы поддержать видимость реальности эйдической шелухи, остающейся внутренне пустой.

Черная магия также ведет к переструктурированию мира, но в сторону его разложения, самоотрицания, ибо, не обладая собственным творческим потенциалом, отрицает действующий творческий принцип. Черная магия низводит мир до уровня призрачного полубытия, копируя по видимости культовый ритуал.

Примером может служить более чем семидесятилетнее существование коммунистического режима в России, хотя всякому ясно, что государство, построенное на таких принципах, не жизнеспособно. Дабы сделать возможным столь длительное существование этой химеры требовалось постоянное искажение законов мироздания с помощью черной магии, выражавшейся в нелепых для постороннего наблюдателя демонстрациях, субботниках, всевозможных собраниях, мумиепочитании и других ритуальных действиях. Потеря интереса к коммунистическому ритуалу привела к превращению этой черной магии в формальность, что привело к выправлению законов мироздания и падению режима.

11. Законы космоса должны изменяться в соответствии с ритуалом. Возможные миры должны определяться степенью раскрытия божественного замысла и степенью противопоставленности божественному замыслу. Можно сформулировать так: есть столько вариантов мироздания, сколько есть вариантов ритуала. Мы живем в космосе, который ритуально утверждаем.

12. Смысл христианского культа – совершенное воплощение божественного замысла о нашем мире как совершеннейшем из возможных. Через культ человек спасает не только себя, но и весь мир, о чем говорил Максим Исповедник, утверждая, что спасение человека предполагает соединение через него всех разделенностей нашего бытия: разделенностей на мужчину и женщину, на сферу обитания человека и остальной мир, на небо и землю, на чувственное и умопостигаемое. Вся тварь и весь мир воспринимает через человека от Бога благодать, лишь преодолев через человека собственную разделенность.

Главный вывод из сказанного заключается в том, что эгоистический идеал собственного спасения должен быть оттенен в христианстве более высоким апокатастазическим идеалом спасения – спасение через себя остального мира. Человек соединяет всякую тварь с Богом через себя, также как и несет ответственность перед Богом за всякую тварь, ожидающую от человека спасительного действия божественной благодати. Лишь человек может участвовать в культе, но поскольку остальной мир существует по причастности человеку, он также весь освещается культом.

______________

*Дионисий Ареопагит Божественные имена // Мистическое богословие. Киев,1991. С. 70

**А.Ф.Лосев Диалектика мифа // А.Ф.Лосев Философия. Мифология. Культура. Москва, 1991. С. 71

***П.Флоренский Из богословского наследия // Богословские труды. Сб. 17. Москва, 1977. С. 134

****Там же с. 135

Томск, 1993