Всякая наука имеет смысловую предзаданность, которая потенциально содержит все, что наука может раскрыть. Экспериментальная наука, переориентируясь с раскрытия предзаданного смысла на достижение практического результата, ставит этот смысл в зависимость от последнего, сужает его до частного момента, абстрагируясь от всего смыслового содержания.

Предзаданный смысл, который в традиционной науке является контекстом для определения более частных смыслов, в экспериментальной науке становится рядом положенным с этими частными смыслами, имеющим тот же теоретический статус что и они, превращаясь в систему постулатов, соотносимых с теориями и гипотезами, которые также подвергаются пересмотру в зависимости от возникающих новых задач. Это снижение статуса предзаданного смысла через абсолютизацию его частного момента и ведет к дискретности мироописания, когда описание одной науки не соотносимо с описанием другой в силу того, что частные моменты предзаданного смысла, который они должны раскрыть, абстрагированы от общего смыслового содержания, которое только и могло бы для этих наук задать общий контекст и определить единую картину мира.

Если экспериментальная наука в связи с изменением задач вынуждена пересматривать свои исходные положения, то традиционная наука способна раскрывать новое содержание из тех же самых положений. Так, в китайской традиции мы находим раскрытие одного и того же архетипа Дао и в медицине, и в математике, и в военной стратегии, и в астрономии, и в этике – во всех областях, которые в новоевропейской традиции имеют свои самостоятельные исходные смысловые положения, не соотносимые друг с другом.

Это возможно потому, что исходная смысловая установка традиционной науки, определяя контекст частного смысла, имеет потенцию усложнения этого контекста, в результате чего этот частный смысл становится моментом выражения иного смысла иной теоретической системы.

Иными словами, в традиционной науке частный смысл является частной смысловой энергией той смысловой предзаданности науки. Которая обладает потенцией его раскрытия в других смысловых энергиях, в других теоретических системах, благодаря чему они становятся соотносимы и составляют единую картину мира. Эту смысловую предзаданность, которая обладает потенцией выражения в разных смысловых энергиях, я обозначу как сперматический логос.

Новоевропейская наука абстрагирует смысловую предзаданность, лежащую в ее основе, от собственной смысловой потенции, что не позволяет этой смысловой предзаданности раскрываться в разных теоретических системах и требует ее пересмотра для каждой из них. Это и определяет дискретность научного мироописания. Смысловую предзаданность, которая абстрагирована от своей смысловой потенции, я обозначу как идеальную парадигму.

Преодоление дискретности – в понимании самоценности раскрытия того архетипического смысла, который объединяет разные научные описания, при этом ориентация на практические задачи должна иметь производное, второстепенное значение. Утопия братства, которое поставило задачу раскрытия общего глубинного смысла, объединяющего науки с остальными сферами культуры, описана у Г.Гессе в “Игре в биссер”.

Это единство мироописания науки будет возможно через раскрытие в частном символе потенции самораскрытия иных смысловых пластов, позволяющих включаться в иные уровни описания. Примером тому могут служить внешняя алхимия (трансмутация физических элементов) и внутренняя алхимия (трансмутация духовной силы), которые не просто пользуются одной символикой, но опираются на одни и те же тексты, которые по разному прочитываются в разных теоретических системах, что возможно благодаря ориентации на самоценность раскрытия общего архетипического смысла. Примером более широкого плана может служить китайская математика, которая переводима на язык чувственного восприятия, на язык изобразительного искусства.

Началом преодоления дискретности мироописания должно служить открытие в научном описании новых пластов символизации. Так, если речь идет о частной описательной науке, например, анатомии, то она должна открывать в своих описательных символах макрокосмическое содержание, связывающее строение тела со строением Земли, строением космоса, строением микромира... Это есть макрокосмический уровень символизации.

Следующим пластом символизации является ноуменальный уровень, когда частная эмпирическая наука начинает раскрывать архетипы отвлеченных теоретических наук.

Символизацией еще более высокого порядка может служить эстетическая символизация, которая связывает частное научное описание не только с описанием других наук, но и с другими сферами духовной культуры.

Объединение всех этих пластов символизации может найти свое завершение в сакральной символизации, раскрывающей архетипы того изначального религиозного откровения, которые и породили данную культуру, позволяя включить науку в культово-ритуальную жизнь народа.

Это включение приведет к тому, что практическая наука, решая частную утилитарную задачу, будет при этом раскрывать и воплощать в своей деятельности более глубинный смысл, архетипический для данной культуры, т.е. будет иметь культовое значение. Воплощение нуменозно-архетипического смыслового пласта в практической сфере есть уже не просто научно-техническая деятельность, но теургия, где воплощение высшего в низшем является самоценным безотносительно к утилитарным задачам. Поэтому преодоление дискретности научного мироописания связано с приданием науке теургического характера.